通过匿名， World BEYOND War，四月28，2023
俄文版如下
我请你以开放的心态完整地阅读这篇文章。 如果你只是部分地阅读它，或者以封闭的心态阅读它，那么它的意义就会让你难以理解。 写这篇文章会痛，读起来也会痛。 但我相信必须传达所描述的证词和它给我们留下的教训。 我祈祷，阅读的痛苦会让你变得清晰，并最终，即使是在很久以后，也会让你如释重负。 “真相会让你自由。” 约翰福音 8:32
前言
当你珍视的人在前线的两边生活和战斗时，战争的性质就会改变。 它感觉不对，不防御，也不神圣。 只是觉得很残忍。 你在字里行间读，你在口号之间听，你在升起的旗帜之间看。 你到处都感到失落。 你没有胜利，没有正义的味道。 有时你会感到愤怒，但只是短暂的。 大多数情况下你会感到疼痛。 你感受到这种深深的、无法逃避的痛苦，将你拖入地底。 任何一方的亲人都经常怀疑你，甚至指责你“和他们在一起”。 你感到被困在无人区，拼命躲避来自任何方向的射击，但仍然被你无法避免的地雷撕成碎片，地雷不是你所爱的人对你的敌意，而是他们对彼此的仇恨. 在这个燃烧的地狱中，你了解战争。 战争不是暴政或英雄主义，不是在流血的心脏，不是为了你。 战争是创伤。 战争从头到尾都是痛苦的。 这是许多不同层次的痛苦。 没有别的。
关心双方的人会改变你对事件的看法。 当你所爱的人隔着路障面对面保护他们的城市和村庄免受狂轰滥炸时，对战争的宏大解释就变得不那么有意义了。 任何一方的宣传和公然谎言都失去了影响力。 与其将围攻或攻击视为某些伟大叙事的一部分，不如从根本上看待它。 你看到死亡和毁灭。 你看到暴力的疯狂螺旋。 没有点缀。 你看着废墟，看着匆忙挖出的乱葬坑，看着失去亲人的亲人和震惊的孩子，但你并不试图以这种或那种方式强调它。 没有意义，只有痛苦。 你不想美化或减少任何这种不幸。 你只是看看，你后悔了。 你不问是谁犯下了这种罪恶，你不问它发生在哪里，你不问受害者支持谁。 你试图证明什么。 你只想揭开真相。 让自己臣服于真相。
2022 年 XNUMX 月，填埋马里乌波尔的万人坑。 图片来源。
真相不是事实的集合。 它也不是一系列的口号或简单的公式。 这是一个广阔的情感、经历和痛苦的视野。 真相不能“属于”任何一个人或一方。 它确实存在于我们每个人身上，但只是一部分。 真理比我们大，比我们高，只有相知才能知道。 否则我们将无法理解它。 如果我们认为我们会，我们只是在自欺欺人。 我们无法单独访问它。 但是，如果我们互相倾听，我相信我们可以。 我相信，在真相中，我们可以一起找到难以捉摸的和平。 不只是我，还有我们所有受苦的人。
为了让我们所有人都走向真相，我想考虑一下马里乌波尔的悲惨案例. 这个最近在亚速海繁荣而美丽的港口现在变成了废墟。 成千上万的平民丧生，数十万人离开，包括我的朋友。 在 2022 年城市之战的最初几周，当我的朋友们被困在那里与世隔绝时，我生活在不确定他们是否还活着的阴影中。 纯粹靠运气，他们活了下来。
我并不是要在这篇文章中传授马里乌波尔的全部真相。 我永远不能在一篇文章或一本书中，其他任何人也不能。 我只想谈谈我朋友的观点并思考其含义。 我相信，他们冷静的观点值得曝光，这是我在别处没有发现的； 我强烈怀疑它比当代媒体对马里乌波尔的报道所暗示的要广泛得多。 通过揭穿当前盛行的摩尼教错觉，我朋友的描述立刻揭露了这场战争的真实本质：痛苦、分裂和不断升级的暴力。
要写下这场灾难，马里乌波尔的悲剧，一个人必须承担重大责任； 尤其是我这个局外人。 我愿意。 我感觉到真相的重要性，它让我感动。
截至 7 月 XNUMX 日该地区的大致军事形势。战争还在继续。 图片来源。
马里乌波尔
悲剧始于2014年春天。据我的朋友们说，马里乌波尔的大多数市民，就像乌克兰东部和南部的大多数居民一样，被基辅首都基辅的迈丹革命吓坏了，基辅被普遍认为是美国——支持政变和上台的新政府。 原因有几个，包括革命的暴力结局以及一些抗议者和继承国家的政治家对俄罗斯身份的敌意。 作为回应，马里乌波尔出现了反独立广场示威，最初是由手无寸铁的平民发起的。 XNUMX 月 XNUMX 日，即苏联战胜纳粹德国的周年纪念日，见证了最骚动。 可悲的是，这一天在流血和火焰中达到了高潮。
事件的进程不可避免地存在争议。 粗略地说，当地人的典型说法是，反独立广场的分离主义活动分子在当地安全机构的合作下占领了中央警察局。 基辅政府派出军队恢复控制。 新生的亚速营成员自愿提供援助，他们的徽章同时带有乌克兰和纳粹标志。 由此产生的冲突夺去了数名马里乌波尔警察、平民和乌克兰战士的生命，并造成更多人受伤。 被占领的建筑物在遭受乌克兰军队的猛烈炮火后被烧毁。 尽管如此，这些部队最终还是离开了这座城市，两天后，即 11 月 XNUMX 日，分离主义激进分子在马里乌波尔 (Mariupol) 设立了多个投票站，以就顿涅茨克省的未来举行全民公投。 根据我朋友的说法，以及官方公布的结果，大多数马里乌波尔市民都参加了全民公投，而且大多数参与的人都对“你支持顿涅茨克人民共和国宣布国家自治吗？”这个单一问题投了赞成票。 这条道路的支持者主要预计顿涅茨克人民共和国 (DPR) 将在几个月内通过另一次全民投票加入俄罗斯联邦。
来自亚速营的战士。 蓝色和黄色是乌克兰的国色，而中心标志是乌克兰的镜面反射 狼天使 由纳粹承担。 背景中的太阳轮是黑色太阳的白色版本，这是源自纳粹的标志 党卫军. 图片来源。
9 年 2014 月 XNUMX 日，燃烧的马里乌波尔中央警察局。 图片来源。
11 年 2014 月 XNUMX 日，马里乌波尔当地人在全民投票中排队投票。 图片来源。
这样的公投从未发生过，即使在民主共和国控制的地区也是如此。 在马里乌波尔，乌克兰军队于 XNUMX 月返回，无论如何都阻止了它。 尽管马里乌波尔避免了摧毁附近城镇地区的炮战，但更激烈的巷战爆发了。 该市的民进党民兵和活动人士最终遭到镇压。 支持民主人民共和国的政治家和安全人员被解雇或拘留。 因此，马里乌波尔的 DPR 倒下了。 然而，乌克兰政府在西方的批评支持下以武力保留马里乌波尔，但这并没有挽回公民的心。 我的朋友们说，大多数人继续希望至少再加入俄罗斯两三年。 最终，对城市发展轨迹的满足和对战争前景的恐惧战胜了马里乌波利斯人，对俄罗斯主权的渴望消退了。 当然，该地区的战斗并未停止。 乌克停火没有成立。 血一直在流。
2022 年 2015 月 24 日的前夕，马里乌波尔的 XNUMX 万人民想要活下去。 这座城市自 XNUMX 年以来就没有发生过暴力事件。它的经济蓬勃发展。 市民普遍反对士兵出现在该市，尤其是来自亚速营的战士，该营现在是乌克兰国民警卫队的一部分。 他们还对最近的乌克兰政府在全国范围内对俄语实施一系列限制表示不满。 这一政治议程在这座城市激起了极大的愤怒。 尽管如此，马里乌波利斯人还是通过在选举中支持亲俄政党来表达他们的不满，绝大多数人希望或至少满足于留在乌克兰。 他们不希望他们的状况被颠覆，和平被颠覆。 他们不再渴望加入俄罗斯。 但是俄罗斯领导层没有费心去问马里乌波利斯人。 XNUMX 月 XNUMX 日清晨，马里乌波尔的进攻从多个方向开始。
俄罗斯联邦武装部队和下属的顿涅茨克人民民兵在两周内包围了这座城市。 战斗停止了进出城市的行动，并损坏了电线。 留下来的居民与外界隔绝了。 马里乌波尔基本上变成了一个黑匣子。 在我的朋友看来，接下来就是数以万计的人如何流血或死亡，更多人的希望如何破灭，为什么今天的马里乌波尔与其说是一座城市，不如说是一具尸体。
简而言之，四面八方都在开枪，而且枪声从未停止。 俄罗斯和朝鲜民主主义人民共和国士兵向“假定的”乌克兰阵地开火。 他们喷洒了乌克兰士兵可能出现的许多地方。 前者没有仔细瞄准或“验证”每个目标——根本没有。 另一方面，乌克兰士兵倾向于从最好的有利位置攻击俄罗斯和民主共和国的阵地：住宅楼较高楼层的阳台，他们不请自来地进入，温和地说。 在人口稠密的城市环境中进行敌对行动的方式造成了巨大的死亡和破坏，但恐怖让双方都停了下来。 每个人都追求“更高”的事业。
马里乌波尔的敌对行动。 图片来源。
然后是从马里乌波尔撤离的痛苦问题。 我的朋友们不知道俄罗斯和朝鲜民主主义人民共和国军队是否没有违反谈判达成的人道主义走廊，更具体地说，后者没有向逃离城市的平民开火。 这是因为我的朋友和他们的关系都没有做到这一点。 我的朋友们回忆说，这个城市的大多数居民都没有听到走廊的消息。 走廊也可能是虚构的。 我的朋友们从未见过马里乌波尔市长宣布的疏散巴士，几周来他一直让全世界相信他留在了这座城市，而事实上他在 24 月 XNUMX 日之后不久就离开了。 人们试图在他们自己组织的纵队中离开，但在检查站被乌克兰士兵驱散。 数以万计的居民，包括我的朋友和他们的圈子，因此被困在这个被围困的城市，没有自来水、煤气、电力和食物，直到俄罗斯或朝鲜民主主义人民共和国士兵占领他们的街区并让平民离开。
爱死了
我发现有一个关键点值得欣赏。 马里乌波尔之战的性质并不意味着任何一支军队天生就“堕落”，也不意味着支持这支军队的国家或民族。 不，所有军队都以爱国主义的名义行事。 每个人都把国家和民族放在首位。 从这个意义上说，我们双方都可以继续颂扬我们的“捍卫者”的功绩，并哀悼“我们自己的”马里乌波尔人民的逝去。 我们的爱国主义恰好满足了我们所有人，除了我们这些“非常属于我们”的人，他们显然不是任何人的。
我们的爱国主义辜负了马里乌波尔人民，因为这意味着军事目标高于平民生命。 俄罗斯和朝鲜民主主义人民共和国武装部队不得不紧急占领马里乌波尔，以消灭那里的敌人抵抗，并完全控制从克里米亚到顿巴斯的亚速海岸。 迅速而彻底地完成工作比在更近距离、更具歧视性的战斗中以牺牲更多士兵伤亡为代价来保护平民更重要。 此外，这是战争，在战争中人们会死。 与此同时，乌克兰武装部队不得不尽可能延长他们在马里乌波尔的抵抗，以将敌军从其他轴线上转移开，并尽可能地给敌人造成重大损失。 尽管敌人毫不留情，但保留 Mariupolites 作为人盾总比没有盾牌要好。 乌克兰军队也可能出于意识形态原因阻止了城市外逃，因为敌人包围了这座城市，平民很可能会在敌人控制的领土上避难，这将被视为叛国罪。 无论如何，这就是战争。 在战争中人们死亡。
但是，正如我的朋友们向我强调的那样，马里乌波尔的人民宁愿不死。 他们本来希望完全避免这种折磨。 我的朋友告诉我，他们宁愿让自己的朋友活着，也不愿“解放”。 他们宁愿孩子没有成为孤儿，也不愿马里乌波尔获得“乌克兰英雄城市”的称号，以表彰其人民的“英雄主义”。 几乎可以肯定，今天的孩子宁愿有父母也不愿有任何国家的英雄。 然而他们没有这样做，因为这不符合任何一个交战国的利益。
阅读这篇文章，也许乌克兰公民，或者在军事上或政治上支持乌克兰的国家的公民，以及俄罗斯公民，包括后来成立的民主共和国的公民，对我们自己的一方对乌克兰承担的责任不仅仅是最小的责任感到沮丧马里乌波尔的恐怖，无论“我们这边”是什么。 当然，我所说的仅仅是开始； 我的朋友们告诉我任何一方对马里乌波尔人民犯下的进一步错误，但我没有描述这些更骇人听闻的事件，因为它们不是整个故事的中心——当然，除了生命被毁的受害者。 我确实希望我们这些有幸置身事外的人仍然能够后悔。
我们应该感到沮丧的是“非最小”责任的逻辑后果，或者更直接地说，是罪责。 一方面，如果我们当中的俄罗斯公民对我们的假设抱有更多的怀疑，那么我们就会意识到，马里乌波利斯人并没有梦想“解放”，而且只要他们有生之年就不会采用这种军事行动观点。 我们也会意识到，一旦“解放”开始，随着事情的发展，我们的军队不仅将他们从乌克兰当局手中“解放”了出来，而且还从他们的家园、他们的亲属手中“解放”了他们，最终，在许多情况下，他们在这个地球。 另一方面，如果我们中间的乌克兰和西方公民对我们自己的假设提出更多质疑，那么我们就会意识到，不是俄罗斯，至少不是俄罗斯单独阻止了马里乌波利斯人从战斗中拯救自己。 最后，无论哪种情况，今天都会有更多的 Mariupolites 活着。
然而，它们并非如此，因为我们大多数人从未质疑过我们的偏见，哪怕是一刻也没有。 但为什么不呢？ 为何我方实施了客观的残忍行为，却没有察觉？ 为什么我们这么快——也许太快了——注意到敌人播下苦难的种子，而当我们的同胞也这样做时，我们却什么也没看到？
真相是痛苦的
我们永远看不到自己在血液中的倒影，因为我们的视线被疼痛遮蔽了。 从一开始就是这样。 在动荡的最初时刻，我们都感到对我们的身份、对我们所爱的人、对我们的家的攻击。 我们开始受伤了。 但我们之所以分开，是因为我们为不同的身份、不同的亲人和不同的家庭而受伤，或者我们是这么认为的。 我们察觉到来自彼此的威胁，因为不幸的是，人性就是害怕“对方”。 人性也是背离“他者”的。 我们决定性地停止了我们的交流，并不是说它一开始就特别强烈。 我们开始相信我们是孤独的，因为“另一个”失去了它的人性面孔。 它失去了自己的意识、道德、需求的合法性，最后还有生命权。 因为随着暴力的展开，“另一个”无可挽回地换上了“敌人”的面孔。 最初触发的痛苦，然后是暴力的痛苦，将我们和“敌人”锁在了天壤之别。
当然，发生了身体上的分裂。 到 2014 年夏末，顿涅茨克省出现了一条血腥的前线，将顿涅茨克与马里乌波尔和基辅隔开。 这些城市最终落入对立“双方”之手，跨越接触线非常困难，而且可能很危险。 人们基本上停止与生活在这条线上的人互动，甚至再也见不到他们。
但致命的分歧是心理上的，因为双方的人都开始了解顿涅茨克省前线对面的城市，无论是顿涅茨克还是马里乌波尔，都会被“占领”，并相信它的“解放”是一项值得为之献身的事业，一个事业值得为之而死。 这些新的、狂热的世界观显然是不相容的，它们将城市及其居民沦为有效的“解放”对象。 顿涅茨克、马里乌波尔和该地区的其他城市失去了和平的权利。 他们的居民失去了生命权。 而且，正如我们悲惨地看到的那样，不仅是他们。 因为基辅和克里米亚的塞瓦斯托波尔之间也存在心理鸿沟。 它在哈尔科夫和别尔哥罗德之间运行。 是的，它甚至一侧连接莫斯科，另一侧连接布鲁塞尔和华盛顿。 顿涅茨克、马里乌波尔、哈尔科夫和其他已经被战争玷污的城市预示着更彻底的毁灭不可避免地等待着我们其他人，无论我们是否预料到，除非我们超越我们对立的世界观来看待彼此的眼睛。
顿涅茨克地区变得分裂，不同的部分被一方或另一方“占领”。 文字写道：“有些人哭了，'这是我们的土地！' 其他人喊道，“不，这是我们的！” 大地低语，“你们都是我的……” 图片来源。
然而，我们没有。 我们的目光从不相遇。 我们被隔离在纯真和正义的虚假世界中。 而且这些监狱的墙壁很厚。
当我们一方被指责为邪恶时，我们的第一反应是驳斥该报道是虚假的。 即使冷酷的军事逻辑指向我方的责任，即使目击者的说法也是如此，即使在漫长的战争过程中存在许多类似事件的此类报道，这至少增强了总体主题的可能性，这仍然适用。 当然，由于普遍存在偏见的大众媒体和社交媒体分裂成回音室，信息空间的完全隔离助长了我们。 这堵分隔信息空间的巨大无形墙阻挡了与我们的偏见相矛盾的证词，并用歪曲或明显虚假的相反“证词”将我们困在我们身边真正犯下的罪行。
但更具有破坏性的是，即使这种“不利”的证据以某种方式传到我们手中，即使我们以某种方式暂停了对我们一方完美美德的意识形态假设，我们也不会转向悔改。 不，相反，我们数尸体。 我们计算“他们的”死亡人数与“我们的”死亡人数的比较。 如果“我们的”数字更高，那么“他们的”死者就无关紧要了。 如果“我们的”数字恰好较低，那么我们会找到其他一些衡量标准来“领先”，也许是我们遭受磨难的年数。 最终，“他们的”死者无关紧要。 我们说：“但看看他们对我们做了什么！” 因此，“他们”的不幸实际上并没有“客观地”那么可怕。 事实上，它真的什么都没有。 也许，如果有的话，这是应得的。
然而，我们坚信，我们自己不应该受苦。 我们当然是对的！ 但只是部分原因，因为事实是没有人应该受苦。 承认它最初可能会像我们当前的现实一样痛苦，但事实是，对方的痛苦并不比我们自己的痛苦更值得。 事实是，任何一方的孩子都“不应该”经历战争和死亡。 事实是，尽管如此，双方都有孩子死去，我们也承受着无限的痛苦。
归根结底，事实是，我们克服了自己的痛苦，却忽略了给对方带来的痛苦，有时甚至直接给“我们自己的”带来痛苦。 我们一边继续互相残杀，包括我们的孩子，一边闭上眼睛，闭上我们的心。 我们忽视、原谅或陶醉于我们造成的痛苦。
所以我们继续死去。 是的，虽然我们可能不知道真相，但真相不会放过我们。 重要的是我们看不到真相，我们“知道”另一个“真相”，我们都坚持自己的清白。 无论我们是否看到手上的鲜血，它都在那里，我们将继续承受后果，因为真相也有可怕的一面。 这张脸是暴力的疯狂螺旋，它将继续开辟一条毁灭之路，旋转得越来越愤怒、越来越疯狂，直到我们最终醒来，或者没有人留下。 这种暴力的螺旋是我们所遭受的痛苦的果实，是我们接下来将要遭受的痛苦的种子。 如果痛苦是战争的灵魂，那么这个螺旋就是它严酷的躯体，一天比一天残破、残忍。
不受控制的暴力使双方更加坚信共存是根本不可能的。 每一方都越来越确定对方是对其安全的无情威胁。 恐惧占了上风。 没有对对方合理性的期望，因此双方都认为唯一的解决办法是消除威胁，彻底歼灭敌人。 这就是战争中精神错乱的大脑的逻辑，它被身体奴役，却使它更加绝望。
暴力的恶性循环确实变得令人绝望。 它在其最愤怒的转折之一中摧毁了马里乌波尔。 除了损失的规模之外，本案值得注意的是双方都负有明确的责任。 这在顿涅茨克或哈尔科夫的炮击中不太明显，例如，乌克兰或俄罗斯军队分别随心所欲地向城市开火，但允许平民撤离到后方（并不是说这些情况不那么邪恶） . 我认为判断哪一方对马里乌波尔的命运“更有责任”没有任何好处； 从根本上说，每个人都可以选择饶过马里乌波利特人的性命，而每个人都可以选择其他方式。 这个事实必须得到重视，因为它揭露了“无辜”战争和“不可避免”死亡的神话，这些神话构成了我们虚假世界中有毒但令人陶醉的空气。
真相就在我们眼前。 成千上万幸存者的证词是公开的。 一切都在那里。 然而，我们只寻找、相信并为部分真相感到悲伤，因为其余部分会以某种方式“为敌人辩护”。 事实上，我敢说，我们所有人甚至都将大多数 Mariupolites 视为“敌人”，因为他们不愿意在我们自己制造的地狱中为我们的错觉流血和死亡。 这就是为什么不，我们没有人有权称马里乌波尔的人民为“我们自己的”。 真的很抱歉，但我们没有。
真相会兑现
为了消除我们对人类生活的怨恨和冷漠，为了阻止暴力的恶性循环，为了让我们自己接受真相，我恳请我们再次彼此对待，而不是将对方视为“敌人”，而是将对方视为我们自己。 战争核心的痛苦转化为神经中枢的恐惧和不信任，因为我们拒绝相互沟通、合作、同情和怜悯。 如果我们剥开意识形态的层层，我们就会看到这种拒绝确实是一种决定。 只要我们选择拒绝对方，我们就选择了战争。 但战争不是，也永远不会是不可避免的。
是的，我们深陷其中，我知道。 我们身处噩梦般的深处，但无论我们走到多深，战争的本质永远不会改变。 相反，我们改变只会变得更加重要，我们将彼此接受为与我们自己一样失去亲人和脆弱的人。 我们一起重拾对彼此的信任将变得更加紧迫。 只有真诚才能将我们所有人从地狱中解救出来。 毕竟，战争告诉我们，要么我们一起生活，要么我们一起死去。
让我们从彼此沟通开始。 让我们每个人都与另一方的人交谈。 死后似乎没有什么可说的了。 那是错的。 让我们谈谈所有的生活。 让我们谈谈我们自己，让我们谈谈仍然生活在我们城市中的孩子们，让我们谈谈我们身穿制服的同胞，他们现在还留在这个地球上，但每天都在死亡之谷附近行走。 在我们开始像死者一样细心地计算我们的生活之前，还有多少人需要死去？
我承认，我现在并不期望对我阐述的想法有太多同情。 我不期望有太多的理解。 我谦卑地要求我们所有人清除心中的怨恨，并向他人学习，战争的核心不是任何人或一方的邪恶，而只是痛苦，痛苦会带来更多的痛苦，更多，更多的灾难事件的发展使每个人都陷入困境。 我要澄清的是，这并不是无视那些从别人的痛苦中获益的人； 这些无赖往往掌握着各方面的权力，不可否认地在悲剧中扮演着有影响力的角色，但可以说，他们最终是机会主义的附庸，而不是主角。 后者是我们诚实生活的人，或者愿意这样想的人。
因为我们还没有屈服于战争的真相，完全的、深不可测的痛苦真相，但我要求我们这样做。 我要求我们向真相屈服，而不是回到残忍、骄傲和幻想。 我相信我们。 我深信我们可以超越我们残酷的本能。 我相信我们能够体会到真理超越国界。 事实上，只要我们逃避真相，我们就会摧毁我们的国家。 我祈祷我们会看到。 祈祷我们能看清真相，摆脱可怕的战争枷锁！
Я прошу прочитать это эссе до конца и с открытым сердцем。 Если прочитать только часть или с закрытым сердцем, то смысл эссе вас минует。 Принесло боль писать это произведение，и принесет боль читать。 Однако я считаю, что представленное свидетельство и уроки, которые оно нам внушает, должны быть оглашены . Боль от чтения, надеюсь, созиждет ясность и в итоге, возможно даже намного позже, принесет облегчен ие。
«Истина сделает вас свободными.» ОтИоанна 8:32
Те смертельные вещи, которых не видим
简介
Когда дорогие тебе люди живут и сражаются по обе стороны фронта, война приобретает особенный характер . Она не кажется правильной, оборонительной или священной。 Она просто жестока。 Ты читаешь между строк, слушаешь между лозунгами, смотришь между водруженными флагами。 Ты повсюду ощущаешь утрату。 Для тебя нет побед，нет чувства справедливости。 Иногда ты чувствуешь гнев, но ненадолго。 В основном ты испытываешь боль。 Ты испытываешь такую глубокую，неизбывную боль，которая тянет тебя на дно земли。 Твои близкие с обеих сторон часто относятся к тебе с подозрением или даже обвиняют тетбя вом, что ты « за других»。 Ты чувствуешь, что ты в ловушке, что ты на ничейной земле, отчаянно уворачиваешься от обстрелов из каждого направления, но все же подрываешься на мине, которой ты не можешь избежать, мине, которая явл яется не вспышками враждебности твоих близких по отношению к тебе, а их ненавистью друг к другу。 И в этом пылающем аду понимаешь войну。 Война — это не тирания и не героизм, не в ее кровоточащей сущности, не для тебя。 Война — это травма。 Война — это боль от начала до конца。 Это много разных слоев боли。 Иничтоиное。
Беспокойство олюдяхсобеихсторонменяеттвойвзгляднасобытия。 Когда твои близкие стоят по разные стороны баррикад, чтобы защитить свои города и села от неизбирател ьных обстрелов, грандиозные объяснения войны становятся менее значимыми。 Пропаганда и откровенная ложь с обеих сторон теряют свое влияние。 Вместо того, чтобы рассматривать осаду или нападение как часть какой-то великой истории, ты видишь событи я такими, какие они есть. Ты видишь смерть и разрушение。 Ты видишь безумную спираль насилия。 Приукрашенийнет。 Смотришь на развалины, на торопливо вырытые братские могилы, на выживших, огорченных утратой, на шо кированныхдетей，инепытаешьсяувидетьтотилиинойсмысл。 Нет смысла, есть одна боль。 Ты не стремишься прославить или приуменьшить ничего из этого несчастья。 Просто смотришь и жалеешь。 Ты не спрашиваешь, кто совершил это зло, не спрашиваешь, где это случилось, не спрашиваешь, кого п оддерживалижертвы。 Ты ничего не пытаешься доказать。 Ты стремишься только обнаружить истину。 Отдать себя истине。
Заполнение братской могилы в Мариуполе в марте 2022 年。 Источник фото。
Истина — это не набор фактов。 Это не набор лозунгов или простых формул。 Это необъятный горизонт эмоций, переживаний, боли. Истина не может «принадлежать» какому-то одному человеку или стороне。 Она, да, живет в каждом из нас, но только отчасти。 Истина больше нас, она выше нас, и мы можем познать ее, только познав друг друга。 Мы не поймем ее иначе。 Если мы думаем, что поймем и так, мы только обманываем себя。 Мы не можем достичь истины сами。 Однако если мы послушаем друг друга, я верю, что сможем ее достичь。 Более того, я верю, что в истине мы сможем вместе найти тот долгожданный мир。 Не один я, но и все, кто пострадал.
Ради приближения всех нас к истине, как я ее понял, я желаю рассмотреть случай Мариуполя。 Тысячи его мирных жителей погибли, еще сотни тысяч уехали, в том числе и мои друзья。 Эта недавно процветающая и красивая гавань Азовского моря сейчас лежит в руинах。 В первые недели битвы за город 2022 年，когда мои друзья оказались застрявшими там без связи с вне وним миром, я жил в тени неуверенности, были ли они живы。 Чисто благодаря везению, они выжили。
Яне собираюсь передать в этом эссе всю истину о Мариуполе。 Яникогданесмогбыэтогосделатьводнойстатьеиликниге。 Ни я, ни кто-либо другой。 Я здесь хотел бы лишь представить точку зрения своих друзей и поразмышлять над ее значением。 Я полагаю, что их трезвый взгляд заслуживает того, чтобы его осветили。 Более того, я сильно подозреваю, что такого рода взгляд гораздо более распространен, чем казалось бы судя по современным репортажам о Мариуполе СМИ。 В то же время, рассказ моих друзей опровергает господствующие в сей день манихейские иллюзии, таким о бразом обнажает истинную природу этой войны — боль, разобщенность и возрастающее насилие。
Чтобы написать об этой катастрофе, о трагедии Мариуполя, непременно следует взять на себя весомую отв етственность。 Особенно мне，как постороннему。 Я беру на себя такую ответственность。 Я ощущаю весомость истины, и она движет мной。
â€<A <
Примерная военная обстановка по состоянию 5 августа 2022 年。 Война тягостно продолжается。 Источник карты。
马里乌波尔
Трагедия началась весной 2014 年。 Согласно рассказам моих друзей, большинство мариупольцев, как и большая часть жителей востока и зей Украины, были встревожены киевским Евромайданом, популярно воспринятым как государственный переворот, а также пришедшей в итоге Евромайдана новой властью。 Причин тревоги было несколько, в том числе кровопролитное завершение Евромайдана и враждебное отношение ко всему русскому со стороны некоторых митингующих и политиков, которым достались институты власти。 Следовательно, в Мариуполе возникли антимайдановские демонстрации, изначально по инициативе безоружных м ирных жителей。 Девятое мая было самым бурным。 День, к сожалению, закончился кровопролитием и пламенем.
Ход событий оспаривается, конечно. Очень грубо говоря, согласно нарративу, распространенному среди большей части местных жителей, антимай дановские сепаратистские активисты заняли здание городского управления милиции при содействии этой же милиц ии。 Правительство в Киеве отправило войска, чтобы вернуть контроль над зданием。 На помощь вызвались бойцы недавно образовашегося батальона «Азов», на знаках различия которого присутствует как украинская, так и нацистская символика. Врезультатестолкновенияпогиблонесколькомариупольскихмилиционеров,мирныхжителейиукраинскихвоен ных, еще больше получило ранения。 Занятое здание сгорело после сильного обстрела со стороны украинских структур。 Тем не менее，украинские силы покинули город после всего。 Через два дня, 11 мая, сепаратистские активисты организовали в Мариуполе ряд избирательных участков для проведения референдума о будущем Донецкой области。 Согласно рассказам моих друзей, и официальным итогам, большинство мариупольцев приняло участие в реф ерендуме, и большинство участвовавших проголосовало утвердительно по единственному вопросу — «Подерживаетели » Сторонники такого решения большей частью ожидали, что Донецкая Народная Республика войдет в состав Российской Федерации путем второго референдума, который состоится в течение нескольких месяцев。
Бойцы батальона «Азов»。 Символ в середине — это зеркальное отражение нацистского вольфсангеля, а солнечное колесо на фоне — белый в ариант «Черного Солнца», который являлся символом нацистского СС。 Источник фото。
Горящее здание городского управления милиции в Мариуполе 9 мая 2014 年。 Источник фото。
Мариупольцы голосуют на референдуме 11 мая 2014 年。 Источник фото。
Такой референдум впоследствии так и не был проведён, даже в тех частях региона, которые остались под Д挪威。 В Мариуполе второму референдуму все же помешало возвращение украинских сил в июне。 Завязались более ожесточенные уличные бои, однако Мариуполь избежал артиллерийских перестрелок, разо ривших районы близлежащих городов。 Ополченцы и активисты ДНР в Мариуполе в конечном итоге были подавлены。 Политики и силовики, перешедшие на сторону ДНР, были уволены или задержаны. Таким образом пала ДНР в Мариуполе。 Однако силовое удержание Мариуполя с решающей поддержкой Запада украинским правительством не вернуло себ е сердца граждан。 Большинство продолжало надеяться на присоединение к России еще как минимум два-три года, утверждают мои дру зья。 Вконцеконцов,удовлетворенностьразвитиемгородаистрахвойнывозобладалинадмариупольцами,астремлени е войти в состав России угасло。 Бои в регионе тем временем, конечно, не прекращались。 Украина считала территорию, оставшуюся под ДНР с решающей поддержкой России, включая город-миллионе р Донецк, оккупированной, в то время как ДНР придерживалась той же позиции по территории Донетчины, ост авшейся под Украиной, включая Мариуполь。 Перемирия не соблюдались。 Кровь продолжала течь。
Накануне 24 февраля 2022 года все четыреста тысяч мариупольцев хотели жить。 В городе не было боев с 2015 年。 Местная экономика процветала。 Мариупольцы в общем возражали присутствию в городе солдат, особенно бойцов батальона «Азов», нескольк о лет назад интегрированного в состав Национальной гвардии Украины。 Украины из-за ряда национальных ограничений ис пользования русского языка。 Эта политика вызывала большой гнев в Мариуполе。 Мариупольцы выражали свое недовольство тем, что поддерживали пророссийские партии на выборах。 Подавляющее большинство желало или хотя-бы не возражало оставаться в составе Украины。 Оно не желало переворота своего благополучного состояния, переворота мира。 Оно больше не мечтало присоединиться к России。 Однако российское руководство не утрудило себя опросом мариупольцев。 Рано утром 24 февраля началось наступление на Мариуполь с нескольких направлений。
В течение двух недель Воруженные силы Российской Федерации вместе с подчиняющейся им Народной мили цией ДНР взяли город в кольцо。 Боевые действия сделали въезд и выезд из города невозможными и повредили систему электроснабжения。 Оставшиеся жители оказались отрезаны от внешнего мира。 Мариуполь, по сути, стал черным ящиком。 Впониманиимоихдрузей，воткакувечилисьилипогиблидесяткитысяч，какбылиразбитынадеждыеще множества, почему сегодня Мариуполь не столько город, сколько труп.
Вкратце — стреляли везде, с каждой стороны, и стрельба не стихала。 Военные России и ДНР обстреливали «предполагаемые» украинские позиции。 Они накрывали многие точки, где могли находиться украинские военные。 Первые не прицеливались тщательно и не «проверяли» каждую цель, ничего подобного。 С другой стороны, украинские военные, как правило, наносили удары по противнику с позиций, с которых был о виднее всего — с верхних балконов жилых домов, куда они заходили, мягко говоря, без приглашения。 Такой образ ведения боевых действия в густонаселенной городской среде привел к немыслимым гибелям и р азрушениям，однакокошмарнеобескуражилниоднуизсторон。 Каждая сторона преследовала «высшую» цель。
Боевые действия в Мариуполе。 Источник фото。
Стоит еще мучительный вопрос эвакуаций из Мариуполя。 Мои друзья не знают, нарушали ли силы России и ДНР согласованные гуманитарные коридоры, то есть точнее , не открывали ли эти силы огонь по мирным жителям, бегущим из города. Это потому, что ни друзья мои, ни их знакомые не добрались до этого этапа。 Вести о коридорах не доходили до большинства жителей города, вспоминают мои друзья。 Коридоры для них могли также быть фикцией。 Мои друзья никогда не увидели эвакуационных автобусов, о которых объявлял мэр Мариуполя, сам которы © неделями притворялся миру, что он оставался в городе, хотя на самом деле он уехал вскоре после 24 февраля。 Мариупольцы пытались выезжать колоннами, которые сами организовывали, но их разворачивали украинские в оенные на блокпостах。 Таким образом, десятки тысяч жителей, в том числе мои друзья и их окружение, оказались в ловушке без проточной воды, газа, электричества, еды пока военные России или ДНР не взяли их кварталы и выпустили гражданских。
ЛЮБИМЫ ДО СМЕРТИ
Мне кажется, что есть важный момент, который нужно понять. Характер битвы за Мариуполь не означает, что та или иная армия по своей сути «порочна», равно как и страна или нация, стоящая за этой армией。 Нет, все армии действовали во имя патриотизма. Каждая ставила «интересы» государства и нации на первое место。 В этом смысле, мы, люди с каждой стороны, вполне можем продолжать восхвалять подвиги наших «защитник ов» и оплакивать потерю «своих», то есть мариупольцев. Наш патриотизм всех нас удовлетворяет, получается, кроме этих самых «своих», которые, видимо, оказались н ичьими。
Наш патриотизм подставил мариупольцев, потому что благодаря ему военные цели возобладали над жизнью гражданских。 Войска России и ДНР должны были срочно взять Мариуполь, чтобы ликвидировать там сопроивление прот ивника и установить полный контроль над побережьем Азовского моря от Крыма до Донбасса。 Было важнее справиться с задачей быстро и полностью, чем беречь мирных жителей за счет больши х потерь среди военных в перестрелках более выборочных, зато на меньшем расстоянии。 Во всяком случае, шла война, а на войне люди гибнут. Тем временем войска Украины должны были как можно дольше затянуть сопротивление в Мариуполе, чтобы от влечь силы противника с других направлений и нанести противнику как можно более значительные потери。 Несмотря на то, что противник мало проявлял пощады, удерживать мариупольцев в качестве живых щитов б ыло предпочтительнее, чем вообще не иметь щитов。 Украинские военные не давали людям покидать город вероятно и по идеологическим причинам。 Противник окружал город и было вполне возможно, что мирные жители останутся на подконтрольной противниу территории или поедут дальше, так или иначе не возвращаясь на родину в тяжелый для нее час, что считалось бы определенными украинскими военными предательством。 Влюбомслучае, шлавойна。 На войне люди гибнут。
Но, как подчеркивают мои друзья, мариупольцы не хотели бы погибнуть. Они хотели бы вообще избежать всего этого испытания。 Мои друзья мне говорят, что они предпочли бы, чтобы их друзья остались живы, нежели «освобождены »。 Они предпочли бы, чтобы дети не остались сиротами, присвоению Мариуполю звания «Города-герой Украины » в честь «героизма» его жителей。 Осиротевшие дети почти наверняка предпочли бы иметь родителей, а не героев какой-либо страны。 Однако у них родителей нет，потому что такое не было в интересах ни одной из воюющих наций。
Читая это эссе, возможно, граждане Украины, или стран, поддерживающих Украину в военном или политическо м отношении, и граждане России, в том числе жители уже присоединенной ДНР, испытывают тревогу при мысли о том, что наша собственная сторона несет большую, чем минимальную, ответственность за ужас, происшедший в Мариуполе — кем бы та «наша сторона» ни была。 Все то, что я упомянул, это, конечно, только начало。 Мои друзья мне рассказали о других преступлениях против мариупольцев той и другой стороны, но я не ст ал описывать эти еще более жуткие случаи, так как для хода событий в целом они не имели центрального зна чения — кроме как, естественно, для жертв, чьи судьбы были сломаны . Я правда надеюсь, что мы, которым посчастливилось оказаться вовне, все еще способны жалеть.
Тревога, которую мы должны испытывать, исходит из логического следствия «неминимальной» ответственности, а другими, более точными словами — вины。 С одной стороны, если бы те из нас, кто является гражданами России, относились более скептически к нашим предположениям о ситуации, то мы бы поняли, что мариупольцы не мечтали об «освобождени» и никогда в ж изни так бы не восприняли битву за город, пока ониживы。 Мы бы также поняли, как только началось «освобождение», что по ходу дела наши войска «освобождали» их н е только от украинской власти, но и от их домов, от их близких и, в конечном счете, во многих случаях, от их пребывания на этой земле。 ¡ гали сомнения наши собственные предположения, то мы бы поняли, что не Россия, по крайней мере не Росси я одна, мешала мариупольцам спасаться от боев。 Вконцеконцов，прилюбомизэтихсценариевсегоднябольшемариупольцевоставалосьбывживых。
Однако их уже нет，потому что мы ни разу не подвергли сомнению свои предубеждения。 Апочемунет？ Почему мы не замечали, как с нашей стороны совершались акты объективной жестокости? Почему мы так легко, может быть, слишком легко, замечали, когда враг причинял страдания, а когда наши соотечественники делали то же самое, мы ничего не видели?
ИСТИНА ЭТО БОЛЬ
Мы никогда не видим собственного отражения в крови，потому что наше зрение затуманено болью。 Так с самого начала。 В тот первоначальный момент смятения мы все почувствовали посягательство на нашу идентичность, на наши х близких，на наш дом。 Нам стало больно。 Но больно нам стало порознь, потому что мы болели за разные идентичности, за разных близких и за ра зные дома, по крайней мере, нам так казалось。 Мы почувствовали, что угроза исходила друг от друга, потому что, к сожалению, природа человека такова, ч тобы бояться «другого»。 Природа человека также и предполагает отворачиваться от «другого»。 Мы роковым образом прекратили наши контакты друг с другом, не то чтобы они были особенно тесными изнач ально。 Мы пришли к убеждению, что мы одни, ведь «другой» лишился своего человеческого облика。 «Другой» в нашем видении лишился собственного сознания, собственной нравственности, правомерноси собственн ых потребностей и, наконец, права на жизнь. Ибо по мере того, как разворачивалось насилие, «другой» безвозвратно приобрел облик «врага»。 Боль от первоначального триггера，а затем боль от насилия заперла нас и «врага» в отдельных мирах。
Произошло физическое разделение, безусловно. Кконцулета 2014-го года в Донецкой области появилась пропитанная кровью линия фронта, оделяющая Донецк от Мариуполя и Киева。 Эти города оказались в руках противоположных «сторон»。 Пересекать линию соприкосновения было трудно и, возможно, опасно。 Люди в основном перестали иметь дело с теми，кто жил за чертой，и даже когда-либо их видеть。
Однако смертельное разделение было психологическим, ибо люди с обеих сторон пришли к пониманию, что го род по ту сторону фронта в регионе, будь то Донецк или Мариуполь — «оккупирован», и убедились, чот «освобожден ие» этого города — дело, за которое стоит умереть , дело, за которое стоит убить. Явно несовместимы, эти новые мировозрения, которых яро придерживались, вместе низвели города и их жител ей к положению фактических объектов «освобождения»。 Донецк, Мариуполь и другие города региона лишились права на мир。 Их жители лишились права на жизнь。 Более того, не только они, как мы увидели, к большому сожалению。 Ведь психологическая пропасть проходит и между Киевом и Севастополем。 Она проходит между Харьковом и Белгородом。 Да, она даже проходит между Москвой с одной стороны и Брюсселем и Вашингтоном с другой。 Донецк, Мариуполь, Харьков и другие города, уже оскверненные войной, предвещают гораздо более полное разрушение, которое неизбежно ожидает всех остальных нас, ожидаем мы этого или нет, если не посмотрим за св оими антагонистическими мировоззрениями друг другу в глаза。
Донетчина поделилась и разделенные территории стали «оккупированными» той или иной стороной。 Источник изображения。
Все же, мы туда не смотрим。 Наши взгляды никогда не встречаются。 Мы остаемся отдельно взаперти в ложных мирах невинности и справедливости。 А стены этих тюрем толсты。
Когда нашу сторону обвиняют во зле, наша первая реакция — отвергнуть данное сообщение как ложное。 Это так, даже если холодная военная логика указывает на ответственность нашей стороны, даже если свидетельс тва очевидцев говорят о том же, даже если за все долгие годы войны накопилось множество таких свидетельств о подобных случаях, что повышает вероятность того, что по крайней мере общий знаменатель этих рассказов соответствует истине。 Нашей слепоте, конечно, способствует тотальная раздвоенность информационного пространства в результате повсеместно предвзятых средств массовой информации и социальных сетей, раздробленных на эхо-камеры。 Эта огромная невидимая стена, разделяющая информационное пространство, скрывает показания очевидцев, п ротиворечащие нашим предубеждениям, таким образом, что нам попадаются одни искаженныт или окровенно ложн ые противоположные «показания» о правонарушениях, в самом деле совершенных нашей стороной。
Но еще пагубнее то, что даже если такие «неблагоприятные» свидетельства каким-то образом до нас доходят, и даже если мы каким-то образом отбрасываем свое идеологическое предположение о безупречной добродетельно сти своей стороны, мы не приступаем к покаянию. Нет, вместо этого мы считаем трупы。 Мы подсчитываем, сколько «их» умерло по сравнению с тем, сколько «наших». Если «наши» числа большие, то «их» погибшие не имеют значения。 Если «наши» числа оказываются меньшими, то мы подбираем какую-то другую меру, по которой «выйти вперед» , возможно, продолжительность наших испытаний во времени。 Так или иначе, «их» мертвые не имеют значения。 Мы говорим: «Но посмотрите, что они натворили с нами!» Как следует, «их» несчастье действительно не так уж ужасно «объективно»。 На самом деле, оно вообще ничего。 Может быть, если уж на то пошло, это несчастье заслуженно。
Мы убеждены, однако, что сами не заслуживаем страданий。 Мы правы, естественно! Но только отчасти, потому что истина в том, что никто не заслуживает страданий。 Признание этого поначалу может быть таким болезненным, как наша актуальная реальность, однако истина в том, что страдания той стороны не более заслужены, чем наши собственные。 Истина в том, что дети ни с одной из сторон не «заслуживают» войны и смерти。 Истина в том, что тем не менее с обеих сторон дети погибли, и мы претерпели непостижимое горе。
Истина, в конечном счете, втом, что, охваченные собственной болью, мы упускаем из виду боль, которую причиняем другой стороне, а иногда и непосредственно «своей». Мы отводим глаза и закрываем сердца, в то время как продолжаем убивать друг друга, включая своих детей . Мы игнорируем, оправдываем или наслаждаемся страданиями, которые причиняем.
Итак, мы продолжаем гибнуть. Да, хоть мы можем и не знать истину, истина нас не щадит. Неважно, что мы не видим истину такой, какая она есть, что вместо этого мы «знаем» другую «истину», что мы все настаиваем на своей невиновности。 Видиммыкровьнасвоихрукахилинет,онатаместь,имыбудемпродолжатьстрадатьотпоследствий,потому что у истины есть ужасное лицо тоже。 Это лицо — безумная спираль насилия, которая будет продолжать прокладывать путь разрушения, вращаяс ь все с большей злобой и бешенством, пока либо мы наконец не пробудимся, либо никого не останется。 Эта спираль насилия является и плодом боли, которую мы испытали, и семенем боли, которую мы испытаем в будущем。 Если боль — душа войны, то эта спираль — ее грубое тело, с каждым днем все более поврежденное и лютое。
Неконтролируемое насилие укрепляет убеждения обеих сторон в том, что сосуществование просто невозможно。 Каждая сторона становится более уверенной в том, что другая представляет неумолимую угрозу ее безопаснос ти. Преобладает страх。 Нет никаких предположений о разумности другой стороны, поэтому каждая сторона решает, что единственное ре وение состоит в том, чтобы победить угрозу, то есть чтобы полностью уничтожить врага。 Такова логика помешанного мозга войны, порабощенного телом, но делающего хозяина все более отчаянн ым。
И стала спираль насилия действительно отчаянной。 Она опустошила Мариуполь одним из своих самых гневных поворотов。 Помимо масштаба ущерба, этот случай примечателен тем, что обе стороны несут четкую ответственность за п роизошедшее。 Такое менее очевидно в обстрелах Донецка или Харькова, например, когда украинская или российская армия соот ветственно обстреливают город по прихоти, зато мирным жителям позволено эвакуироваться в тыл (это не к тому , что данные ситуации чем-то менее ужасны)。 Яневизуникакойдобродетеливтом,чтобысудить,какаясторона«болеевиновна»вучастиМариуполя,ведь, посути，укаждойбылавозможностьсохранитьжизньмариупольцам，икаждаяпоступилаиначе。 Этот факт следует осознать, поскольку он разоблачает миф о «невинной» войне и «неизбежной» гибели, котор ый составляет ядовитый, зато опьяняющий воздух наших ложных миров。
Истина была прямо перед нашими глазами。 Свидетельства тысяч выживших находятся в открытом доступе。 Все это есть。 Однако мы искали, верили и оплакивали лишь часть истины, потому что остальная часть тем или иным образом «оправдала бы врага»。 Всамомделе,осмелюсьутвердить,мывсеотнеслиськакк«врагам»дажекбольшинствумариупольцевзаихне желание истечь кровью и умереть за наши иллюзии в аду, созданном нами。 Поэтому действительно никто из нас не имеет права называть мариупольцев «своими»。 Мне правда жаль，но так есть。
ИСТИНА ОСВОБОДИТ
Чтобы положить конец презрению и апатии к человеческой жизни, остановить спираль насилия, отдать се бя истине, я умоляю нас вновь отнестись друг к другу не как к врагу, а как к людям, которыми мы есть. Боль в сердце войны перерастает в страх и недоверие в ее нервном центре, потому что мы отказываемся коммуни цировать, сотрудничать, сочувствовать, проявлять милосердие друг к другу. Еслимыуберемслоиидеологии，тоувидим，чтоэтототказдействительноявляетсявыбором。 Пока мы выбираем отказываться друг от друга, мы выбираем войну。 Но война не является неизбежной и никогда не будет такой。
Да, мы уже зашли далеко, я знаю。 Мы зашли кошмарно далеко, но как бы далеко мы ни зашли, сущность войны никогда не изменится。 Скорее, станет только более необходимым нам измениться, принять друг друга как людей, не менее обездоле нных и уязвимых, чем мы сами。 Станет еще более насущно необходимым нам вернуть себе веру друг в друга, обе стороны, вместе。 Только добросовестность избавит нас всех от этого ада。 Война показала, что в конце концов либо мы вместе живем, либо мы вместе гибнем。
Давайте начнем с коммуникации друг с другом。 Пусть каждый из нас поговорит с кем-то с другой стороны。 Понимаю, может казаться, что после стольких смертей не о чем говорить. Это не так。 Давайте поговорим обо всей жизни。 Поговорим о себе, поговорим о детях наших городов, еще живых, поговорим о наших соотечественниках в погонах, которые пока на этой земле, но каждый день ходят вблизи долины смерти。 Сколько еще людей должно умереть, пока мы не начнем считать своих живых с той же бережностью, что и наших погибших？
Признаюсь, что в сей час я не ожидаю особого сочувствия к изложенным мною идеям。 Янеожидаюбольшогопонимания。 Я смиренно прошу нас очистить свои души от злобы и узнать от других, что война, в своей основе, не явля ется злом одного человека или стороны, а только болью, болью, которая мрачным развитием событий, втяги вающим всех, порождает еще большую боль, и еще большую，и большую。 Я должен пояснить, что это не к тому, чтобы проигнорировать тех, кто извлекает выгоду из чужой боли . Такие подлецы, как правило, держат бразды правления со всех сторон и несомненно играют влиятельную роль в трагедии, но в конце концов они — оппортунистические нахлебники, так сказать, а не главные герои。 Последние — это мы, которые жили честно — или хотели бы так думать。
Ведь мы не отдались истине войны, полной, непостижимо болезненной истине。 Однако я прошу нас так сделать。 Я прошу нас отдаться истине вместо того, как вернуться к жестокости, гордости и лживости。 Я верю в нас。 Я глубоко верю, что мы можем превзойти свои жестокие инстинкты。 Я верю, что мы можем осознать, что истина превосходит страну。 Всамомделе，покамыуклоняемсяотистины，мыуничтожаемсвоистраны。 Я молюсь, чтобы нам это стало видно。 Я молюсь, чтобы мы увидели истину и освободились от страшного ига войны!
